— 76 —
графируетъ, рисуетъ, запоминаетъ, изучаетъ.
Нетъ здесь ни соблазнительныхъ рекордовъ, ни
призовъ, ни веющихъ флагами восторженныхъ
трибунъ; ничей дружески* и любовный взглядъ
не провожаетъ его и не умоляетъ небо быть
милостивымъ къ дорогому пото Уо1ап8—одинъ
онъ совершенно. Вокругъ — головокруженье пустоты, весь видимый м1ръ, земля и небо, жа-
ждутъ его смерти, все враждебно и напряжено...
а ведь у этой птицы человеческое сердце. Что
же это за сила—старый пото? Где границы его
смелости? Где конецъ его вызовамъ на бой —
есть ли врагъ во вселенной, кому онъ не бро-
силъ бы перчатку?
Вонъ что-то показалось... летитъ навстречу...
А, это другой пото Уо1ап8. Сейчасъ они подерутся въ воздухе, будутъ кружить, забираться
выше, целиться и стрелять, стреляюпця птицы.
А не то просто налетитъ одинъ на другого, какъ
нашъ Нестеровъ, и оба грохнутся на земь, ибо
эта стреляющая фантастическая птица прези-
раетъ смерть, зная что-то высшее, чемъ она.
Большой пробелъ есть въ нашей космография: неизвестна дорога въ адъ и вообще точное
его местоположеше. А будь оно известно—пото
также регулярно, съ сигарой въ зубахъ, путе-
шествовалъ бы въ адъ и жарился на его адскихъ
огняхъ, какъ теперь шатается онъ по Ривьере—
или мерзнетъ на полюсахъ—или „летаетъ" подъ
— 76 —
графируетъ, рисуетъ, запоминаетъ, изучаетъ.
Нетъ здесь ни соблазнительныхъ рекордовъ, ни
призовъ, ни веющихъ флагами восторженныхъ
трибунъ; ничей дружески* и любовный взглядъ
не провожаетъ его и не умоляетъ небо быть
милостивымъ къ дорогому пото Уо1ап8—одинъ
онъ совершенно. Вокругъ — головокруженье пустоты, весь видимый м1ръ, земля и небо, жа-
ждутъ его смерти, все враждебно и напряжено...
а ведь у этой птицы человеческое сердце. Что
же это за сила—старый пото? Где границы его
смелости? Где конецъ его вызовамъ на бой —
есть ли врагъ во вселенной, кому онъ не бро-
силъ бы перчатку?
Вонъ что-то показалось... летитъ навстречу...
А, это другой пото Уо1ап8. Сейчасъ они подерутся въ воздухе, будутъ кружить, забираться
выше, целиться и стрелять, стреляюпця птицы.
А не то просто налетитъ одинъ на другого, какъ
нашъ Нестеровъ, и оба грохнутся на земь, ибо
эта стреляющая фантастическая птица прези-
раетъ смерть, зная что-то высшее, чемъ она.
Большой пробелъ есть въ нашей космография: неизвестна дорога въ адъ и вообще точное
его местоположеше. А будь оно известно—пото
также регулярно, съ сигарой въ зубахъ, путе-
шествовалъ бы въ адъ и жарился на его адскихъ
огняхъ, какъ теперь шатается онъ по Ривьере—
или мерзнетъ на полюсахъ—или „летаетъ" подъ
